Академику Андрею Воробьёву первого ноября исполнилось 90 лет. Сын знаменитого врача Павел Воробьёв рассказал о жизни отца и его вкладе в здравоохранение страны, передаёт «Новая».

Андрей Воробьёв родился в семье научных работников, связанных с медициной, его отец был расстрелян в годы террора, а мать – арестована и провела 20 лет в лагерях.

Поэтому школьные годы будущего академика прошли в детдоме в Пермском крае, школу он окончил с опозданием, но с золотой медалью.

Поступил в Первый медицинский институт. В институте женился на Инне Павловне Коломойцевой, чья судьба была похожа как две капли воды на его собственную. После окончания в 1953 году института отца распределили в Волоколамск, где он одновременно работал терапевтом, акушером, педиатром и… патологоанатомом.

«Молодой доктор впервые в стране провел обменное переливание крови при гемолитической желтухе новорожденных. С этого начался путь отца как гематолога: его представили Иосифу Абрамовичу Кассирскому. Так он оказался на кафедре Института усовершенствования врачей, возглавляемой этим блестящим клиницистом, поступил в ординатуру. После переезда в Москву, в 1958 году, родился я», — рассказал Павел Воробьёв.

В начале 60-х годов врач обнаружил популяции изменённых эритроцитов при различных анемиях, что позже стало основанием для гипотезы о шунтовом кровотворении и разработки оригинальной методики исследования уровня гемоглобина в крови.

В середине 60-х он стал «послом мира» в только что появившемся государстве Кувейт, строил там несколько месяцев медицину.

Вернувшись в Москву, гематолог уходит с кафедры руководить клиникой в Институт биофизики. Он с коллегами занимались радиационной медициной, диагностикой и лечением острой лучевой болезни. В институте появилось абсолютно новое и оригинальное решение по биологической дозиметрии, позволяющее оценить дозу радиации, воздействующую не только на организм в целом, но даже на отдельные его участки.

На рубеже 70-х годов в отечественной гематологии произошёл прорыв: врачи под руководством Андрея Воробьёва вылечили первого ребёнка с острым лейкозом. Такую возможность озвучили на международной конференции. Врачи старой закалки отнеслись с недоверием к такому открытию, но попробовали и получилось – шанс на выздоровление получили не менее половины детей с острым лейкозом, который ранее был смертельной и неизлечимой патологией.

«В 1971 году, после смерти Учителя — И.А. Кассирского, — отец возглавил кафедру и ее выдающийся коллектив.

Отец был консультантом 4-го Главного управления Минздрава СССР, возглавляемого Евгением Чазовым, но о своих высокопоставленных пациентах никогда не рассказывал, хотя некоторые сведения просочились. Драматичным было лечение в 1978 году президента Алжира Бумедьена. Он заболел во время визита в Москву, но, почувствовав себя лучше, улетел домой в сопровождении бригады лечивших его советских врачей. Бригаду возглавил А.И. Воробьев. В полете состояние президента ухудшилось, он потерял сознание. Советские медики, которых консультировали коллеги со всего мира, месяц боролись за спасение его жизни. Безуспешно», — рассказал сын академика.

После трагедии в Чернобыле Андрей Воробьёв возглавил всю медицинскую часть оказания помощи пострадавшим, организовал приём и интенсивную терапию облучённых пожарных.

Вскоре в Армении произошло землетрясение, тогда Воробьёв уже был директором Института гематологии. Из сотрудников института сформировали бригаду специалистов, которые успешно применили свои наработки по интенсивной терапии при синдроме длительного сдавливания. Благодаря этой методике выжили сотни пострадавших.

«В августе 1991 года отец открыто выступил против путча. Помог случай: мой друг, Сергей Фонтон, работал на радиостанции «Эхо Москвы», и мне удалось передать ему интервью отца, записанное на даче на магнитофон. А вскоре папе предложили возглавить Министерство здравоохранения новой страны. Связаны или нет два эти события — судить трудно, но и исключить нельзя», — пояснил Павел Воробьёв.

Министерство он руководил не долго, меньше года – тогда повестка дня версталась на ходу.

Мало того что рухнул Советский Союз, еще и был принят закон РСФСР, радикально меняющий структуру и функции здравоохранения, — закон о медицинском страховании граждан. Его положения противоречили внутренним «социалистическим» установкам министра на бесплатную и общедоступную медицинскую помощь, вводили капиталистические отношения в эту чувствительную сферу. Тем не менее были подготовлены постановление правительства по введению медицинского страхования и соответствующий приказ Минздрава. Этот приказ вводил понятия лицензирования медицинской деятельности и аккредитации медицинских организаций.

«Приказы рождались непросто. Как пример — приказ №41 о предоставлении статуса юридического лица аптекам. В проекте этого документа были и медицинские организации, и станции переливания крови. Но на этапе согласования две последние позиции исчезли. До сих пор кризис отечественной медицины связан с этим важнейшим изъятием: фармацевтическая служба развивалась, медицинская — деградировала, оставаясь винтиком в бюрократической системе», — отметил сын академика.

После ухода с поста министра Андрей Воробьёв вернулся на работу в Институт.

Продолжилось развитие двух глобальных направлений: лечение опухолей крови и создание современной интенсивной терапии. В первом направлении огромную роль сыграли новые противоопухолевые препараты, которые оказали радикальное влияние на ранее не поддававшиеся терапии заболевания и применение новых схем полихимиотерапии для новых болезней. Впервые в мировой практике удалось добиться излечения 80% некоторых опухолей лимфатической системы — результат, не достигнутый в мире до сих пор.

Еще в бытность министром здравоохранения отец выдвинул идею и довел ее до постановления правительства (принятого, но таинственно пропавшего) о передаче «тюремной» медицины в ведение медицины гражданской. Собственно, на следующий день после этого заседания правительства его и сняли с должности.

Наверное, последним гражданским подвигом академика Воробьева стало дело его ученицы Елены Мисюриной в 2018 году. Ее неправомерно осудили за нанесение повреждений, повлекших смерть больного. Уже тяжелобольной, парализованный, отец все-таки добрался до суда, чтобы выступить на нем свидетелем. Но его доводы — специалиста мирового класса — не просто не были услышаны. Прокурор пытался выяснить у отца номер квартиры, где он был прописан. Но дело в том, что отец более 15 лет в этой квартире не жил, поэтому и ее номера не помнил. И на таком вот основании суд пришел к выводу о недееспособности свидетеля. Этого публичного унижения отец не вынес: у него развились тяжелые нарушения мозговой деятельности, он практически перестал ходить, читать и писать. Тем не менее дело Мисюриной было направлено на новое рассмотрение, а сама она освобождена из-под стражи.

«Врач подобен Богу» — это изречение Гиппократа было для отца жизненным кредо. Увы, общество наше забыло об этой заповеди.

Как сообщалось ранее, 21 сентября 2018 года в Москве на 60-м году жизни скончался легендарный российский криминалистический эксперт,  бывший главный судебно-медицинский эксперт Минздрава и Министерства обороны РФ, военный медик Виктор Колкутин.