В Калужской области главврача Центральной межрайонной больницы № 3 в Козельске уволили из-за некорректно выплаченных стимулирующих надбавок медработникам, задействованным в работе с больными коронавирусом. До этого в СМИ появилась информация, что некоторые медики получили выплаты в размере 27 рублей.

Об этом ТАСС сообщили в Министерстве здравоохранения региона.

При этом, по словам получивших мизерные выплаты медработников, они на протяжении месяца работали в выездных бригадах по забору мазков у COVID-положительных контактных пациентов. Незначительные размеры выплат в администрации больницы сотрудникам объяснили приказом, согласно которому расчет осуществлялся по минутам, проведенным непосредственно при контактировании с инфицированным больным.

«Главный врач Центральной межрайонной больницы №3 [в Козельске] уволен. И сегодня утром и. о. главного врача провел встречу с коллективом для обсуждения вопросов о корректности выплаченных стимулирующих надбавок. В ходе обсуждения ситуации было выяснено, что прежнее руководство медучреждения недостаточно четко и адресно проинформировало персонал о том, как и на кого распространяются выплаты», – сообщил в Минздраве.

По данным ведомства, в настоящий момент конфликт и недопонимание вокруг выплат врачам в Козельске оперативно решен. Коллектив больницы совместно с новым руководителем приняли решение в течение следующей недели предметно разобраться с каждым случаем и при обнаружении несоответствий произвести начисление надбавок.

«Для сотрудников больницы, которые объективно не могут претендовать на стимулирующие выплаты, будет оказана помощь из иных источников в соответствии с их рабочей ситуацией», – пояснили в Минздраве.

Как сообщалось ранее, президент России Владимир Путин отчитал регионы и главврачей за то, что не все медработники получили надбавки за работу с коронавирусом либо получили гораздо меньше обещанного. «Я назвал конкретные суммы этих выплат. Я что, поручал часы работы считать? Нет», – заявил глава государства.

Президент России Владимир Путин отчитал регионы и главврачей за то, что не все медработники получили надбавки за работу с коронавирусом либо получили гораздо меньше обещанного. «Я назвал конкретные суммы этих выплат. Я что, поручал часы работы считать? Нет», – заявил глава государства.

Об этом он сообщил на совещании по открытию медцентров Минобороны для помощи в борьбе с коронавирусом.

«Послушайте меня, послушайте внимательно: мы договорились, и было чётко и ясно сказано, что эти деньги должны быть выплачены за работу с больными с коронавирусной инфекцией, а не за какие‑то часы, минуты и так далее. Были названы конкретные сроки и конкретные цифры этих платежей», – отметил президент.

Он добавил, что в начале следующей недели предметно обсудит выполнение его поручения по всем без исключения и подведёт итоги по всем субъектам Федерации.

«Ведь я назвал конкретные цифры этих выплат для врачей, для среднего медперсонала, для всего медперсонала, для экипажей скорой помощи и так далее. Конкретные цифры за работу с коронавирусными больными, не за время – пять, десять минут или два часа, а за факт работы. Нет, развели вокруг этого какую‑то канитель бюрократическую, считать там что‑то начали, часы какие‑то. Я что, поручал часы считать, что ли? Нет», – подчеркнул Владимир Путин.

Президент поручил доделать всё за сегодняшний день, так как в начале следующей недели он вернётся к этому вопросу и потребует отчётности.

Как сообщалось ранее, во Владимирской области сотрудники скорой помощи получили мизерные надбавки за работу в условиях пандемии и борьбу с коронавирусом. В зарплатной расчётке фельдшера Екатерины Ашаевой за апрель числится «Выплата за особые условия труда и доп. нагрузку медработников (COVID-19) в размере 259,42 рублей. Объясняется это тем, что выплата высчитывается из суммы в 11 тысяч рублей за фактически отработанное время непосредственно с коронавирусной инфекцией в минутах.

Свердловский Фонд обязательного медицинского страхования будет выплачивать больницам по 7,2 тысячи рублей за каждого «коронавирусного» пациента, которого лечат на дому. Предполагается, что выздоровление занимает две недели.

Об этом сообщили в региональном департаменте информполитики, передаёт «Федерал пресс».

Такой тариф позволит больницам использовать несколько видов препаратов, а также проводить анализ биологических жидкостей, компьютерную томографию или рентген грудной клетки, снимать электрокардиограмму. Решение о конкретных процедурах будет принимать врач. Ожидается, что лечение на дому позволит за две недели избавлять от вируса пациентов с бессимптомным или легким течением болезни.

Как сообщалось ранее, московский Фонд ОМС ввёл три новых тарифа на оплату медпомощи для больных коронавирусом в городских стационарах. Стоимость одного законченного случая заболевания составляет 200 тысяч рублей.

Фельдшер выездной бригады скорой медицинской помощи п/с № 10 Краснодара Николай Якубенко рассказал о том, что медицина Краснодарского края перестала справляться со своими обязанностями и начала деградировать. С приходом пандемии стало ясно, что новые научные центры – не основа системы здравоохранения, а людям гораздо важнее иметь рядом работающую поликлинику с необходимыми специалистами. Он отметил, что грамотный терапевт может спасти гораздо больше жизней, чем известный хирург, а для грамотного развития медицинской науки нужна крепкая основа в виде полноценного первичного звена. По словам Якубенко, задолго до коронавируса в «бригадах» скорой помощи часто работали одиночки: сотрудников настолько не хватало, что часть машин простаивала. Постоянные нападения на медработников ухудшили положение. В итоге на «скорой» никто не хочет работать, а вся система здравоохранения разваливается.

Просто в какой-то момент система здравоохранения Краснодара перестала справляться со своими обязанностями и начался процесс ее тихой деградации. Лавинообразный рост численности населения Краснодара и его пригородов, не обеспеченный пропорциональным ростом возможностей социальных служб, – вот главный виновник сложившейся печальной ситуации. Проблемы в социальной сфере были предопределены еще тогда, когда принимались решения о строительстве множества новых домов, жилых комплексов, целых новых районов и пригородов города.

За небольшой промежуток времени численность населения города увеличилась в два раза! А количество, например, фактически работающих бригад скорой медицинской помощи за это же время сократилось примерно на четверть. И таких примеров работы «эффективных менеджеров» множество. Как результат – тотальная переполненность школ, садиков, больниц и поликлиник, особенно в новых районах. Появились целые районы-гетто из стоящих впритык друг к другу многоэтажек. Без школ и поликлиник, с минимумом коммуникаций и постоянными подтоплениями из-за отсутствия системы ливневой канализации.

Здравоохранение? Так справляемся же! Даже есть чем гордиться: ККБ1 и ККБ2, перинатальный центр, ЦГХ и другие весьма серьезные и уважаемые учреждения.

Но пришел COVID-19 и вдруг оказалось, что научные центры – это далеко не основа системы здравоохранения, что для обычного человека нормально работающая поликлиника рядом с домом – гораздо полезнее и важней, что грамотный терапевт может спасти гораздо больше жизней, чем известный хирург. А для того, чтобы медицинская наука могла нормально развиваться, ее должно прикрывать крепкое, развитое первичное звено здравоохранения, созданное с необходимым запасом прочности.

Задолго до начала коронавирусной истерии примерно в каждой пятой бригаде скорой медицинской помощи работали одиночки и даже так людей катастрофически не хватало. Подготовленные машины до сих пор стоят без дела – работать на них некому.

Совсем недавно смотрел на ютубе видео. Пара уродов напала на врача скорой помощи и хорошо, что не слишком успешно. Врач – здоровый мужик и не из робкого десятка – отпор нападавшим дает уверенно. Снимали с окна многоэтажки, этажа примерно с третьего.

Первое – на видео видно, что врач (или фельдшер?) работает одиночкой. Вполне себе наглядный пример того, что людей на «скорой» не хватает не только в Краснодаре.

Второе – почему водитель не пришёл на выручку? Ответ простой – большинство наших водителей пенсионного или предпенсионного возраста. Почти все дымят как паровозы и около трети нормально так побухивает. Даже просто помочь донести пациента до машины им тяжело, а здесь – реальный мордобой! Поэтому водители чаще всего – просто наблюдатели.

Третье – мужик, конечно, молодец. Вот только подавляющее большинство сотрудников скорой медицинской помощи – женщины, часто совсем молодые девушки. Многие вынуждены работать одиночками, просто обстоятельства так сложились. А встречают их наши любимые клиенты: алкоголики, наркоманы, психи, в том числе состоящие на учете и общественно опасные – люди опустившиеся, со сломанной психикой, а ещё криминал: бытовуха, драки и прочее веселье. Наркоманские и бомжацкие притоны, и предложения неприличные, и прямые домогательства, и угрозы, естественно. А как без этого?

Раньше сильно выручали санитары. Я и сам так подрабатывал, когда учился на фельдшера. Отличная практика! Особенно с учётом выхолощенной до уровня медицинской сестры программы обучения фельдшеров в медицинских колледжах. Для понимания ситуации: в новой программе обучения фельдшеров нет предмета «кардиология». Просто нет. Включено в «терапию» и обрезано до неприличия. А на изучение рекламы, например, выделен целый курс лекций и практических занятий. Онкологии нет, травматологию тоже убрали. Зато молодые фельдшеры учатся разрабатывать рекламную кампанию для развития собственного бизнеса. И совсем не обязательно, чтобы этот бизнес был хоть как-то связан с медициной. Я, например, в своём проекте продвигал рекламное агентство.

Но процесс все равно шел. Студенты учились на практике, пусть даже и набивая в процессе учёбы весьма болезненные шишки. Что немаловажно – после получения диплома многие из них оставались работать на «скорой».

Но «эффективные менеджеры» из министерства здравоохранения запретили санитаров. Вообще. Мол, «на дипломированных медиков денег не хватает, а вы хотите ещё и санитарам зарплату платить? Экономнее нужно быть!»

Далее описана типичная ситуация из работы бригады скорой медицинской помощи г. Краснодара. Примерно так все и происходит в большинстве крупных городов Российской Федерации.

Три часа ночи. Обычная хрущевка-пятиэтажка, большинство жильцов – пенсионеры. Бригада скорой медицинской помощи приезжает к пациенту с хронической сердечной недостаточностью. Это полная, крупная женщина пенсионного возраста с сильно отечными ногами. Ее сердце уже не может перекачивать весь необходимый для организма объем крови, и она начинает застаиваться в тканях. Поэтому со стороны она кажется какой-то рыхлой, опухшей. Такие пациенты сидят на мочегонных средствах – отеки сгоняют.

Бригада объясняет бабушке, что в больницу ей надо срочно. Желательно – вот прямо сейчас. А та отвечает, что самой ей спуститься с третьего этажа совершенно невозможно. Без помощи никак. Нужно найти хоть пару мужиков, но сделать это прямо сейчас – задача нерешаемая.

Скорая помощь – две молодые девушки с сильно деформированной психикой (а нормальные люди на «скорой» не работают). Одной 23 года, другой, гораздо более опытной, – чуть больше тридцати. Обе худые и чахлые, на жизнь злые. На грузчиков совсем непохожие. Ну и водитель – чуть здоровее пациента. Соседи такие же пенсионеры, а прохожих на улице в три часа ночи попробуй найди! МЧС вызывать? За вызов МЧС скорая платит из своего скудного бюджета и деньги это немалые… Поэтому никто МЧС вызывать не будет. Сами обязаны справляться.

Короче, старушка остаётся дома. Подписывает отказ от госпитализации, получает Дигоксин с Фурасемидом внутривенно, ЭКГ с сигнальником оставлены на руках, и бригада уходит. После этого вызова бригаду отпускают «на пополнение» (через восемь часов после начала дежурства. И это ещё хорошо!). 20 или 40 минут передышки, за которые нужно успеть дописать и сдать все карты, пополниться медикаментами и расходниками. Сходить в туалет, умыться, почистить зубы. И покушать тоже было бы хорошо. Ну и чай/кофе с печеньками – это если повезет.

Ну а если пришлось расходовать наркотики – времени на еду может совсем не остаться. Враг из Минздрава создал очень трудоемкий, изматывающий механизм списания наркотиков и сильнодействующих препаратов. Проще застрелиться, чем использовать такую “тяжелую артиллерию”! Поэтому все усилия заставить рядовых сотрудников чаще использовать наркотики (а это действительно эффективно и реально спасает жизни) оказываются тщетны. Люди и так перегружены, на взводе. Если усиливать давление – вообще некому будет работать.

Тем временем на улице начал моросить мелкий, противный дождь. Неприятная погода. На планшет приходит новый вызов. Плохо пьяному. Троллейбусная остановка на привокзальной площади, мужчина 40 лет, вызвал прохожий («Дать бы тебе в рожу, прохожий» – своеобразный скоропомощной юморок). Возникает сильное желание кого-нибудь убить.

А дождь не утихает. Скорее наоборот. И бомжара, лежащий на лавочке рядом с остановкой тоже никуда уходить не собирается. Естественно обоссаный. Но для клиента это привычное состояние.

Вытрезвители вредят. Свободу личности ограничивают! Личность хочет плавать в луже – это ее право, как гражданина и просто хорошего человека, который всего лишь имеет кое-какие вредные привычки. А у кого их нет? Государство не в состоянии сделать даже самую малость – восстановить систему вытрезвителей. Чтобы больницы перестали служить ночлежками для бомжей и алкоголиков. Мест в стационарах не хватает для обычных пациентов, а им постоянно привозят пьяных, опущенных людей просто потому, что их больше некуда девать.

Как две худенькие девчонки вместе со своим заслуженным водителем затаскивали бомжа в машину – отдельная эпопея. Снимать бомжу кардиограмму, ставить катетер, капать Магнезию и глюкозу с витаминами? Ха-ха-ха! Может ему еще и Фуросемид пустить по вене, чтобы он прямо в машине обоссался? Это даже не смешно. Бомжара пьяный, грязный, вонючий и ругается матом. А еще от него неизвестно чего ожидать – вдруг он сейчас на них с кулаками набросится? Или начнет буянить и ломать ценную аппаратуру? Лучше лишний раз его не трогать.

Кстати прохожий (который «на х** похожий» – своеобразный скоропомощный юморок) убедился в прибытии скорой, сердечно их поблагодарил за помощь и сразу свалил в темноту. Помогать носить грязного, вонючего бомжару в его планы не входило.

Короче, бомжу ничего не делали. Ни кардиограмму, ни доступ к вене. Даже давление не меряли. В стационаре есть горячая вода, чистящие средства и опытные санитары в специальной одежде – пусть клиента сначала отмоют от грязи и говнища разного, тогда и лечить можно. Иначе придется в грязной, вонючей после тесного общения с бомжом одежде лечить нормальных людей.

Кстати, бомжара своими обоссаными штанами сидел прямо на кресле для пассажиров. Никто ничего под него не постелил – всем пофиг. Все прекрасно понимают, что кресла в салоне машины обоссаны много десятков раз. Ехать на подстанцию мыться им все равно никто не позволит. Скажут, кого вы из себя строите? Взяли тряпки и сами убрали.

Тем временем бабушке (которая с прогрессирующей сердечной недостаточностью отказалась от госпитализации) становится хуже. Начало сильно давить в груди. Страшно. Давление поднялось. Вызывает ещё одну скорую.

Вызов достается все той же бригаде, что приезжала в первый раз. Ночные бригады работают в режиме нон стоп. От одного вызова к другому. Без остановок, без заездов на подстанцию. Кто работает сутками – с утра на ногах и уже почти ничего не соображает. В пять часов ночи приходит очередной вызов. Повод – боль в груди, высокое АД. 70 лет. Повторный вызов.

Бригадный кардиограф столько раз был разбит, сломан и отремонтирован, что непонятно, как он до сих работает. Аккумулятор почти не держит заряд – от розетки работает (а что делать в общественном месте, где нет электричества?), гнезда расшатаны, монитор разбит и уже сто лет ничего не показывает – как с такой техникой вообще можно работать? Но запасной кардиограф, который на подстанции хранится – еще хуже. Короче, хреновенько работает техника. С косяками. То ленту зажует, то тёмные полосы начинает печатать, то наводка постоянно идет или какие-то отведения отказывается печатать. Вот и сейчас кардиограф начал сбоить.

Пациенту в этот раз очень нужно было сделать четкое, понятное ЭКГ. Но у бригады такой возможности не было. Забирать технику у других бригад бесполезно – она у всех примерно одинаково разбитая. Некоторым вообще без кардиографа приходится работать. Короче, изменения на ЭКГ не увидели. А при пальпации в 7-8 межреберье слева возникла острая болезненность. Все понятно – обычная межреберная невралгия. Второй диагноз – гипертония. Просто на фоне болевого синдрома давление поднялось – это совершенно нормально. Кеторолак по вене, Каптоприл под язык и, чтобы пациент успокоился, – Феназепам в мышцу. Обычный, неосложненный криз гипертонической болезни – даже отказ от госпитализации брать не надо.

Все, хватит. Едем на подстанцию. Пересменка через час и не дай бог, если за это время поступит новый вызов. Таким пациентам не позавидуешь – весь накопленный за время дежурства негатив будет обязательно выплеснут на них. Но сегодня повезло и в конце даже удалось поспать минут двадцать.

А у бабушки состояние стремительно ухудшалось. Боль вернулась, причем гораздо более сильная, чем раньше. Тут она вспомнила про давнишний совет своей хорошей подруги – при болях в сердце пшикать Нитроспрей под язык. Заветный флакончик был найден в аптечке и сразу использован по назначению. Раз пять подряд или даже десять. И после каждой новой дозы препарата боль действительно стихала! Правда, потом возвращалась, но “пшикалка” действительно хорошо помогала. Как вдруг голова стала чугунной, а тело ватным. А потом она уснула и больше не приходила в сознание.

Главный врач Центральной подстанции скорой медицинской помощи Новосибирска убрала все кровати из комнаты отдыха, поэтому сотрудникам между вызовами приходится спать прямо на полу, говорит врач СМП.

Об этом он сообщили в паблике во Вконтакте «Инцидент Новосибирск».

«Я доктор Центральной подстанции скорой медицинской помощи Новосибирска со стажем более 20 лет. Хочу рассказать о скотских условиях: в период ожидания между вызовами некоторым коллегам приходится спать прямо на полу», – рассказал он.

По словам медработника, ранее там стояли кровати. «Но вдруг главный врач СМП вспомнила про СанПиН и убрала кровати, поставив в несколько раз меньше кушеток, на которых ни то что перевести дух от бешеной нагрузки во время тридцатиминутного обеда нельзя, а даже под утро, когда удается заехать на подстанцию, лечь невозможно. Некоторые врачи, фельдшеры, вынуждены спать на полу», – отметил врач.

Он рассказал, что по обеспечению средствами индивидуальной защиты обстановка ещё хуже. По его словам, руководство рассказывает всем, что СИЗ есть, но не упоминает, что они самые дешёвые и плохого качества.

«Закупают хлам, не забывая платить себе (администрации) огромные, по местным меркам, зарплаты. Выплаты, обещанные президентом и переданные в итоге на рассмотрение местной власти, решили выплачивать только фактически. За апрель месяц я и мои коллеги получили не по 40-25 тысяч, как полагается, а от 1 тысячи до 3,5 тысяч рублей. Никаких компенсаций за то, что ты заразился на работе, не выплачивают!» – пояснил доктор.

Кроме того, обработка машин COVID-бригад происходит в общем гараже, поэтому инфекция может распространятся среди водителей и медперсонала.

«Водителю выдают пару перчаток, маску и мыло. Мед. персоналу маски обычные и что-то похожее на респираторы, которые к концу дня расползаются. И лишь только благодаря людям со стороны, а именно профсоюзу «Действие», у коллег появляются нормальные респираторы.

А руководство в это время сетует, что это мы сами виноваты, так как пьем из одной кружки и ходим в один туалет, при этом вообще никак не заботясь об отделении COVID-бригад от общего числа мед. персонала. Очень много водителей, трудящихся за жалкие копейки заразились. Многие врачи и фельдшеры, оказывающие помощь населению заражены или переболели, а кто до сих пор лежит в больнице», – заключил врач.

Он добавил, что это не крик души, а просьба к жителям города не вызывать без острой необходимости скорую помощь.

За период пандемии число вакантных мест в государственных и муниципальных больницах увеличилось. Медработники увольняются из-за нехватки средств индивидуальной зарплаты, страха заразить COVID-19 себя или своих близких, из-за отсутствия обещанных «коронавирусных» надбавок. В первые четыре месяца 2019 года на сайте поиска работы hh.ru было размещено 7,5 тысяч предложений работы в бюджетных медучреждениях, а за такой же период 2020 года – 17 тысяч. А работники скорой помощи стали массово уходить на больничный, потому что просто устали первыми принимать удар на себя без соответствующих средств защиты и надбавок за особые условия труда.

Об этом сообщили «Известия».

Количество увольнений может увеличиться, считает зампред Профсоюза работников здравоохранения РФ Михаил Андрочников.

— Надбавки врачам выплачиваются из рук вон плохо. Работники скорой помощи, например, получили поощрение в 2–3 тыс. рублей. Мотивация при таких условиях сходит на нет, — подчеркнул Михаил Андрочников.

13 мая премьер-министр Михаил Мишустин потребовал от регионов ускорить выплаты надбавок врачам, не дожидаясь дня зарплаты. По его словам, из выделенных более чем 27,5 млрд рублей до медиков пока дошли лишь около 4,5 млрд. 11 мая скорость выплат надбавок врачам раскритиковал и президент России Владимир Путин. Он распорядился произвести их за четыре дня. Поощрить медиков материально глава государства предложил еще 8 апреля.

Как рассказал зампред Профсоюза работников здравоохранения РФ, не хватает также специальных средств защиты, соответствующих степени опасности: масок с фильтрами, костюмов. По его словам, особенно туго с этим было в первый месяц эпидемии в России — тогда в интернете создавались петиции с требованием обеспечить медиков необходимым снаряжением, а к закупке масок подключались фонды. Сейчас ситуация стала улучшаться, но к качеству средств защиты всё еще остаются вопросы.

Медучреждения не всегда соблюдают требования безопасности при работе с вирусом, из-за чего даже не входящие в «красную зону» врачи не чувствуют себя защищенными. Как рассказал «Известиям» младший научный сотрудник, врач-лаборант одного из учреждений Роспотребнадзора в Екатеринбурге (он пожелал остаться анонимным), в последнее время многие подумывают об увольнении из-за несоблюдения санитарных норм на рабочем месте.

— Опасные контейнеры сейчас носят через зону, в которой люди не работают с коронавирусом, одеты в простые халаты, одноразовые маски и шапочки, не имеют никаких особых средств защиты. Для утилизации особо опасных отходов, второй группы патогенности, обычно используют одноразовые, специально промаркированные контейнеры. Сейчас же эти красные «ведрышки» моют и повторно пускают в дело, — поделился собеседник «Известий».

По его словам, обещанные правительством надбавки никто в учреждении не получил.

— Сказали, если не будете работать без выходных, сверхурочно, вообще не получите надбавки, — заключил врач.

Работники скорой помощи, которые первыми принимают удар инфекции на себя, стали массово уходить на больничный, потому что просто устали, рассказал «Известиям» председатель профсоюза скорой помощи Дмитрий Беляков.

Это подразделение, по его словам, стремится отработать как можно большее количество вызовов — этого требуют страховые компании. Рядовые же врачи не чувствуют никакой выгоды от роста этого показателя. Причем 90% обращений явно не имеют отношения к тяжелым заболеваниям. Сейчас в условиях риска заразиться коронавирусом каждый такой неоправданный вызов грозит не только здоровью работников скорой помощи, но и их жизни.

— За последние дни в Реутово на подстанции от коронавируса умерли двое сотрудников. В Москве умер водитель на 16-й подстанции, врач и заведующая 11-й подстанции. В Одинцово скончалась девушка-фельдшер, которой было всего 32 года, — поделился Дмитрий Беляков.

Родственникам погибших медиков придется постараться, чтобы доказать, что они заболели или даже умерли именно после работы с больными коронавирусом, уверен Михаил Андрочников. О страховании врачей президент объявил 25 апреля, но указ был подписан позже, 6 мая. Медики же работали с коронавирусом задолго до этого.

В начале апреля Профсоюз работников здравоохранения РФ направил письмо в правительство, в котором предложил освободить от необходимости контактировать с коронавирусом врачей возраста 65+ и многодетных матерей. Общего решения по этому вопросу принято не было. Где-то, как в Москве, пожилым врачам позволили не работать, но в некоторых регионах они продолжают рисковать, заключил Михаил Андрочников.

В списке умерших от коронавируса медработников уже больше 150 имён. Каждый день увеличивается количество заразившихся медиков. В числе новых зараженных — главный врач Боткинской больницы в Москве Алексей Шабунин. Он сообщил, что изолировался в собственном кабинете и продолжает работать в круглосуточном режиме.

О том, почему всё больше медработников заражаются COVID-19, «Коммерсантъ» узнавал у экспертов.

В начале апреля коронавирусом переболел главврач больницы в Коммунарке Денис Проценко. А на прошлой неделе стало известно, что от COVID-19 умерла главный врач городской поликлиники номер 180 Юлия Сергеева. Во многих российских больницах массово заражаются коронавирусом медицинские сотрудники. Например, инфекция была диагностирована у нескольких врачей Покровской больницы в Санкт-Петербурге. В апреле ее работники пожаловались губернатору на отсутствие средств защиты и необходимой инфраструктуры. Среди зараженных — врач-реаниматолог Сергей Саяпин. Он рассказал, что средства индивидуальной защиты повышают шансы того, что врач не заразится, но полную безопасность они все равно обеспечить не могут:

«Те же методические рекомендации, выпущенные Минздравом, говорят, что 2,5 комплекта средств индивидуальной защиты на смену, а сейчас она идет 24 часа, это мало. Раз в 12 часов нельзя себе позволить не выйти из красной зоны, поэтому все приходится обрабатывать и использовать повторно с целью опять же экономии, что не позволяет полностью исключить вероятность заражения.

«В моем случае все произошло вследствие неисполнения служебных обязанностей руководством стационара и пренебрежительного отношения со стороны в том числе и комитета здравоохранения.

От них было официальное указание, что пневмония не является инфекционной, и поэтому нам не положены те средства индивидуальной защиты, которые полностью бы изолировали органы дыхания и слизистые оболочки от обсеменения аэрозолем, исходящем от дыхательных путей пациента. Я думаю, что как раз в этот момент произошло заражение. Аэрозоль все-таки проник под лицевую маску. Сейчас снабжение средствами защиты улучшилось. По крайней мере, теперь главным врачом нашего стационара не отвергается помощь спонсоров, общественных организаций и так далее, как было поначалу, когда он утверждал, что все есть, хотя на самом деле не было ничего. Я пока не могу сказать ничего плохого, поскольку все еще нахожусь на больничном, поэтому знаю только со слов», – отметил Саяпин.

Из-за вспышек инфекции внутри больниц некоторые стационары вынуждены полностью закрываться на карантин. Так, в НИИ травматологии и ортопедии имени Вредена в Санкт-Петербурге уже больше месяца живут пациенты и медики. Там заразились 300 человек, включая директора. Учреждение можно будет покинуть только после того, как тест покажет отрицательный результат. Зараженные врачи продолжают лечить больных. Медсестры сами ставят себе капельницы. Сейчас своим здоровьем даже больше рискуют те медики, которые формально не работают с больными коронавирусом, но по факту все равно с ними сталкиваются, говорит сопредседатель межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие» Андрей Коновал:

«Например, приказ 198н, который регулирует алгоритмы организации медицинской помощи при коронавирусе, предусматривает, что на станциях скорой помощи должен составляться перечень тех бригад, которые работают с пациентами, зараженными COVID-19, — именно они должны направляться на такие вызовы. Но де-факто, конечно, все это работает не так.

Во-первых, во многих местах такие отдельные бригады спохватились поздно и стали работать на основе введенных алгоритмов чуть ли не с середины апреля. Во-вторых, когда, наконец, это стали делать, коронавирус уже распространился так широко, что гарантировать, что при обычном, казалось бы, вызове из-за респираторно-вирусной инфекции вы не столкнетесь с COVID, невозможно. В лучшем случае в машине скорой помощи лежит на всякий случай костюм, но нередко это просто какой-нибудь строительный костюм для ремонта из «Леруа Мерлен» или нечто подобное», – рассказал Коновал.

Более 100 студентов старших курсов Уральского государственного медуниверситета подали заявки в деканат с просьбой отправить их на практику в больницы, перепрофилированные под борьбу с коронавирусом, чтобы помочь врачам региона. В Университете фактически сформировалось движение, которое уже получило название #СтудентыУГМУпротивCOVID под координацией университетского Центра трудоустройства.

Об этом сообщил информационный сетевой ресурсов «Здоровье уральцев».

«У нас есть инициативная группа ребят, которые хотели бы сейчас приступить к практической работе. Эта начинание было горячо поддержано губернатором Свердловской области Евгением Куйвашевым на встрече с представителями системы здравоохранения и научного сообщества региона. Евгений Владимирович указал на то, что все студенты УГМУ, изъявившие желание сейчас пройти практику, будут официально трудоустроены, и получат как федеральные, так и региональные надбавки», – рассказала ректор УГМУ Ольга Ковтун.

Студентка пятого курса лечебно-профилактического факультета УГМУ Марьям Абдулаева считает, что работа в нынешних непростых условиях позволит ей перенять опыт врачей и увидеть своими глазами, как они действуют в сложных, спорных ситуациях.

«Для меня это возможность увидеть реалии медицины в условиях пандемии. Хочется научиться правильно оказывать помощь и в дальнейшем применять это на практике. Страшно, правда, но интерес и желание берут верх», – отметила студентка.

С ней солидарен и студент четвертого курса лечебно-профилактического факультета Олег Иванов.

«Сейчас мне тем более не хотелось бы тратить свое свободное время впустую, поэтому я хочу устроиться на работу и на практике получить необходимые навыки. Это возможность реализовать и проверить себя, свои способности, и еще не оставаться в стороне, а быть вместе с медицинским сообществом в решении самых сложных задач», – пояснил Иванов.

На данный момент в медучреждениях региона уже работают 580 студентов и 200 ординаторов УГМУ

Как сообщалось ранее, Зампред Совета по правам человека Ирина Киркора призвала давать студентам-медикам право выбора: проходить учебную практику в больницах, где работают с коронавирусом, или нет. По её словам, отсутствие альтернативы и угроза отчисления за отказ нарушают их права.

Журналист «Новой газеты» Юлия Латынина предложила на врачах испытывать полиомиелитную вакцину в качестве средства от коронавируса. Так как ОПВ повышает на несколько недель естественный иммунитет организма, снижая вероятность заражения инфекциями, то есть вероятность, что она поможет защитить врачей от COVID во время пандемии, пишет Латынина.

Журналист считает, что с ОПВ больницы перестанут превращаться в хабы для инфекции, а сами врачи перестанут выбывать из строя, пишет «Новая газета».

«Алгоритм действий тут очень простой. Надо начать массовые испытания ОПВ как временной прививки от коронавируса. Так как массовые испытания подразумевают наличие группы, систематически подвергающейся опасности заражения, то такой группой могут быть только врачи.

Распорядившись начать испытания ОПВ в клиниках завтра (то есть фактически применить ее в трех четвертях больниц, а четверть оставить контрольной), Кремль или московская мэрия действительно могут кардинально изменить течение эпидемии и решить проблему с защитой врачей, не прибегая ни к вранью, ни к пиару», – считает Юлия Латынина.

Как сообщалось ранее, министр здравоохранения России Михаил Мурашко сообщил, что первые вакцины от коронавируса могут появиться в конце июля. Клинические испытания начнутся уже в июне.

В Санкт-Петербурге во время пожара в реанимационном блоке больницы Святого Георгия погибли пять пациентов и пострадал врач – он отравился угарным газом.

Об этом сообщила пресс-служба медучреждения.

В больнице отметили, что ранним утром 12 мая в одной из палат отделения реанимации и интенсивной терапии произошло возгорание по причинам, независящим от сотрудников стационара.

Дежурный медицинский персонал среагировал мгновенно и слаженно, быстро вызвал пожарных для ликвидации возгорания и эвакуации пациентов.

«В ходе этих действий один из врачей отделения получил отравление продуктами горения, в настоящее время угрозы его жизни нет», – отметили в пресс-службе.

Фото: РИА Новости

Как сообщалось ранее, в Санкт-Петербурге произошёл пожар в отделении реанимации больницы Святого Великомученика Георгия. Во время происшествия погибли пять пациентов, подключённых к ИВЛ. По словам губернатора города Александра Беглова, возгорание произошло из-за короткого замыкания в одном из аппаратов ИВЛ. Он уже распорядился проверить всё оборудование.

До этого подобный случай произошёл в Москве. В одном из корпусов больницы № 50, перепрофилированной под лечение пациентов с коронавирусом, произошёл пожар. По словам мэра города Сергея Собянина, погиб один из пациентов. Предположительной причиной возгорания стала неполадка в аппарате ИВЛ.

В целом по Москве выявляемость коронавирусной инфекции увеличилась в два раза. Об этом сообщили в столичной мэрии.

“С 30 апреля увеличено количество лабораторных ПЦР-тестов на коронавирус – до 40 тысяч в сутки. За последнюю неделю в 10 раз увеличилось количество экспресс-тестов на антитела к коронавирусу”, — сообщается в пресс-службе городской мэрии.

«Если не будет человеческой жизни, то и спасать экономику бессмысленно, поэтому первостепенно надо думать о здоровье нации», – уверена замглавврача по медицинской части, инфекционист костромского Центра инфекционных заболеваний Кира Дякина. Она считает, что заболеваемость коронавирусом в России пойдёт на спад только через несколько месяцев, поэтому всё ещё важно избегать большого скопления людей, общественных мест и не выходить на улицу без необходимости. Врач рассказала, что пока неизвестно, какие последствия даст COVID у выздоровевших людей. Если течение болезни было тяжёлым, то, по словам инфекциониста, у человека вполне вероятно развитие хронических заболеваний лёгких.

О ситуации с коронавирусом врач рассказала в интервью «REGNUM».

ИА REGNUM: Чем коронавирус отличается от других респираторных инфекций, в чем его опасность?

Коронавирус — это такая же респираторная инфекция. В первую очередь он опасен осложнениями — развитием пневмонии, острой дыхательной недостаточности, септического шока. Обычные сезонные ОРВИ, с которыми мы сталкиваемся каждый год, как правило, проходят в достаточно легкой или средне-тяжелой форме у пациентов из группы риска. В этом случае мы чаще всего не сталкиваемся с летальными исходами.

ИА REGNUM: Чем вызваны такие меры борьбы с ним, если, по официальной статистике, в России смертность составляет менее 1% от числа заболевших?

Коронавирусная инфекция передается воздушно-капельным, воздушно-пылевым и контактным путем. Люди постоянно находятся в контакте — мы не в лесу живем, поэтому распространяться инфекция может быстро — от человека к человеку. Человек среднего или молодого возраста может переболеть вообще бессимптомно, но будет являться источником инфекции и угрозой для группы риска — возрастных граждан, людей с хроническими заболеваниями, онкобольных. Поэтому такие меры и принимаются. То, что работа системы здравоохранения нацелена на укрупнение штата врачей, на обеспеченность средствами защиты, на увеличение мест для приёма больных, — это логично. Готовиться нужно к худшему варианту.

ИА REGNUM: Насколько изучен SARS-CoV-2?

На генетическом уровне вирус практически расшифрован. Единственное, неизвестно еще до конца, за счет какого вида животных произошла мутация. Получилось, что штамм коронавируса летучих мышей соединился со штаммом коронавируса пока не известного животного. По поводу последствий мы пока на стадии изучения. Чтобы понять, как будет вести себя организм человека после выздоровления, нужно время — от 3 до 6 месяцев. Требуется наблюдение за пациентами. А у нас сейчас после первого выздоровевшего не прошло и трех месяцев. В любом случае все зависит от того, как и с какой степенью тяжести протекала инфекция. Если течение тяжелое, то вероятность возникновения хронических болезней легких после этого высокая. Этих пациентов придется длительное время наблюдать у пульмонологов, терапевтов, кардиологов.

ИА REGNUM: В чем разница между заражённым SARS-CoV-2 и больным COVID-19?

Аббревиатура COVID-19 — это название самой инфекции, диагноз. А вызывает ее возбудитель SARS-CoV-2. В целом любая инфекция может быть и с клиническими, и без клинических проявлений, протекать типично и атипично. Так же и здесь: у 80% пациентов идет легкое течение, из них порядка 30−40% — вообще бессимптомные. То есть человек является носителем вируса, источником инфекции, но не является больным. Но мы все равно поставим ему COVID-19, если протестируем.

ИА REGNUM: Почему в больницы госпитализируют не всех?

Нет смысла госпитализировать пациентов с легкими формами. Их лечение заключается просто в приеме таблетированных препаратов. Однако, если это легкая форма пациентов из группы риска старше 65 лет или легкая форма пациента с букетом хронических заболеваний, — их все равно госпитализируют, потому что грань между легкой и средней тяжестью очень тонка. Все может поменяться за считаные часы.

ИА REGNUM: Насколько безопасно для общества лечение больных COVID-19 на дому? Как осуществляется лечение таких больных в отсутствии постоянного врачебного присмотра?

Дома пациенты все равно находятся под наблюдением медиков. Если это дистанционное наблюдение, то медработники связываются каждый день с человеком, но в основной массе таких пациентов осматривают на дому. В любом случае при ухудшении состояния пациент может обратиться за помощью. Если ваш сосед с COVID-19 не выходит на улицу и лестничную площадку и изолирован в своей квартире, то он не является опасным.

ИА REGNUM: А если выходит?

Это уже нарушение. Когда пациента оставляют лечиться дома, его предупреждают об уголовной ответственности и о том, что нарушение мер безопасности может привести к массовому заражению.

ИА REGNUM: У нас были такие инциденты?

Нет, такого у нас не было. Соседи больных о нарушении режима нам тоже пока не сообщали.

ИА REGNUM: Какие специалисты в Костромской области лечат больных коронавирусом и достаточно ли их?

Это врачи-терапевты, пульмонологи, реаниматологи и инфекционисты. Инфекционисты являются и участниками процесса, и консультантами. На сегодняшний день проблем с формированием бригад для лечения больных COVID-19 нет. Конечно, создана группа резерва врачей на случай, если основной состав не сможет выполнять работу или если будет рост заболеваемости.

ИА REGNUM: Сколько врачей в резерве?

В пределах сотни. Больше врачей такого профиля в Костромской области и не наберется. Но повторюсь, это резерв без учета среднего медперсонала.

ИА REGNUM: Привлекаются ли к процессу специалисты из других областей, студенты?

Такой необходимости пока нет. Мы справляемся своими силами. Врачей из других регионов мы регулярно привлекаем для консультаций. Сами понимаете, в Москве очаг больше, за счет количества пациентов у них накоплен серьезный опыт. Наши специалисты, работающие в красной зоне, регулярно получают телемедицинские консультации.

ИА REGNUM: Расскажите подробнее о подготовке врачей для работы с коронавирусными больными.

У нас существует непрерывное медицинское образование, и специалисты, которые работают с коронавирусной инфекцией, проходят обучение на этом портале. Минздрав разработал несколько учебных модулей. Есть 36-часовая программа, где рассказываются все основные методы диагностики, лечения, профилактики. Плюс сейчас во всех медучреждениях установлены точки для проведения телемедицинских консультаций. Если у коллег есть вопросы, они связываются и консультируются со специалистами федерального уровня. Как правило, это Москва и Санкт-Петербург.

ИА REGNUM: Как эпидемия коронавируса развивается в Костромской области? Есть ли принципиальные различия в сравнении с другими регионами, например Ярославлем, Ивановской областью?

Если сравнивать с соседними регионами, то у нас практически идентичная ситуация. Конечно, В Костромской области меньше заболевших, чем, к примеру, в Ярославской и Ивановской областях, но и численность населения у нас не такая. В Иваново ситуация развивается стремительнее, чем у нас, — возможно, за счет того, что большее количество людей работают вахтовым методом.

ИА REGNUM: Какие вообще существуют основные этапы развития эпидемии и на какой стадии сейчас Костромская область?

Первый этап — появление инфекции, так называемого «нулевого пациента», вторая фаза — рост числа зараженных, затем следует выход на плато — стабилизация эпидемии. Это период, когда достигается пик и количество новых случаев заболеваемости сегодня не превышает количество новых случаев вчера. После стабилизации мы приходим к четвертой фазе — это снижение количества заболевших до нулевого уровня. Костромская область, как и Россия в целом, находится во второй фазе эпидемии. Количество заболевших растет. Основные лидеры у нас сейчас — Кострома и Шарьинский район.

ИА REGNUM: Если по Костроме ситуация понятна, то за счет чего Шарьинский район вышел в лидеры?

Возможно, за счет активных потоков, недооценки ситуации со стороны самого населения и неполного соблюдения мер. Большую роль играет плотность населения. Возьмем еще такой момент — у нас точки медицинской концентрации — Шарья, Кострома, Галич. Там тестируют больше, чем в других районах, — этот момент тоже имеет место.

ИА REGNUM: Какие варианты развития эпидемии существуют в Костромской области?

Точных прогнозов вам никто не даст. В эпидемическом процессе участвует слишком много факторов — поведение населения, административного ресурса, соблюдение режима со стороны предприятий и торговых центров. Но главным образом все зависит от социальной позиции людей. Как пройдут майские праздники? Это большой вопрос.

По позитивному сценарию, если на всех этапах все будет соблюдаться, в ближайшие месяц-полтора мы выйдем на плато, достигнем пика, а в июне-июле пойдет снижение. Если взять КНР, то они вышли на снижение за 2−3 месяца в первую очередь за счет санитарных мер.

Ещё надо учитывать, что у респираторных инфекций есть сезонные моменты. Даже если взять вирус гриппа, мы всегда говорим о том, что в летние месяцы идет снижение заболеваемости, возможно, и здесь все пойдет по такому сценарию. Летом ТЦ и другие места скопления людей становятся менее посещаемыми, не работают школы и детсады. Об этом тоже не нужно забывать. По негативному сценарию, на плато мы не выйдем в ближайшие 3−4 месяца.

ИА REGNUM: Насколько вероятно, что ситуация будет развиваться по негативному сценарию?

Позитивный сценарий, на мой взгляд, «перевешивает» негативный с вероятностью 70%.

ИА REGNUM: Когда стоит ждать полного окончания эпидемии и будут ли новые волны?

В любом случае полностью инфекцию мы не истребим, пока не появится вакцина и не будет новых методов лечения. По крайней мере, мы знаем, что осенью появятся первые вакцины и препараты. Скорее всего, коронавирус от нас не уйдет. Возможно, инфекция войдет в нашу жизнь и будет такой же сезонной, как, например, грипп. А у респираторных инфекций пики традиционны в весенние и осенне-зимние периоды.

ИА REGNUM: В обществе очень много споров по части охранных мер, предпринимаемых властями. Например, действительно ли необходима самоизоляция?

Самоизоляция дает возможность сдержать темпы развития и снизить нагрузку на здравоохранение. Это время важно для того, чтобы мобилизовать систему на разработку и поиск новых методов лечения и профилактики. Полная изоляция групп риска, особенно наших пожилых граждан, снижает количество летальных исходов.

ИА REGNUM: Где грань между необходимостью спасать человеческие жизни и необходимостью спасать экономику и доходы населения?

Я вам скажу одно — если нация не будет здорова и не будет человеческой жизни, экономика не будет иметь никакого смысла. Поэтому в первую очередь мы должны заботиться об этом.

ИА REGNUM: В Костромской области ограничили посещение кладбищ, но открыли парикмахерские. Где риск заразиться все-таки больше?

Контролировать парикмахерские и соблюдение в них мер проще. Там есть персонал. Кладбище — это улица, там риск заразиться меньше. Однако кто будет контролировать поведение людей там? Для этого нужны дополнительные ресурсы. Отказаться от посещения кладбищ можно, это не первостепенно. Понятно, что психологически это сложно принять, но мы сейчас в первую очередь говорим о живых людях.

ИА REGNUM: Какие советы Вы могли бы дать костромичам?

Основное — по мере возможности быть дома, соблюдать дистанцию в общественных местах. При симптомах вызывать врача на дом. Сохранять спокойствие. Страх и паника — первая реакция организма на что-то новое и неизученное. Однако мы имеем дело с инфекцией не первый день. Паника ничего не изменит, но может ухудшить ситуацию в плане обострений заболеваний со стороны сердечно-сосудистой системы и осложнить течение хронических заболеваний.

Министр здравоохранения России Михаил Мурашко подписал приказ, согласно которому продлевается срок действия квалификационных категорий медработников на весь текущий год.

Согласно документу, опубликованному на официальном портале правовых и нормативных актов,  проведение аттестации медработников и фармработников на получение квалификационной категории приостановлено до первого января 2021 года.

Кроме того, приказ продлевает на 12 месяцев срок действия присвоенных медицинским и фармацевтическим работникам квалификационных категорий при истечении срока их действия в период с первого февраля 2020 года до первого января 2021 года.

В Улан-Удэ пьяный мужчина избил гражданскую жену. К ней на помощь приехала бригада «скорой». Медработники увидели агрессивное поведение гражданина и решили оказать женщине медпомощь внутри машины. Но гражданский муж последовал за ними, оскорблял и угрожал бригаде. Им пришлось вызвать отряд Росгвардии.

Об этом сообщила пресс-служба вневедомственной охраны Бурятии.

Дебошир всячески препятствовал оказанию медпомощи, угрожал медработникам камнем и пытался повредить служебный автомобиль. Медикам пришлось воспользоваться тревожной кнопкой и вызвать сотрудников Росгвардии.

Группа задержания прибыла на место и задержала 25-летнего местного жителя в состоянии алкогольного опьянения. Его передали в отдел полиции для дальнейшего разбирательства.

Как сообщалось ранее, в Екатеринбурге 28 апреля пьяный мужчина напал на водителя скорой помощи. Как выяснилось, местный житель обратился к сотруднику «скорой» и потребовал дать ему зажигалку. Водитель не курит, поэтому в просьбе отказал. В ответ тот разозлился, пытался влезть в салон машины, а после стал закидывать её камнями. В итоге у «скорой» оказались разбиты лобовое, боковое и заднее стёкла, члены бригады не пострадали.

В Екатеринбурге 28 апреля пьяный мужчина напал на водителя скорой помощи. Как выяснилось, местный житель обратился к сотруднику «скорой» и потребовал дать ему зажигалку. Водитель не курит, поэтому в просьбе отказал. В ответ тот разозлился, пытался влезть в салон машины, а после стал закидывать её камнями. В итоге у «скорой» оказались разбиты лобовое, боковое и заднее стёкла, члены бригады не пострадали.

Об этом «360» рассказал заместитель главврача скорой Екатеринбурга Евгений Рузанов. Бригада приехала по экстренному вызову в дом на улице Амундсена. Медики поднялись в квартиру, а водитель остался ждать в машине.

Из подъезда вышел мужчина в состоянии алкогольного опьянения, подошёл к «скорой» и сразу стал вести себя агрессивно.

«Всего-навсего этому человеку нужна была зажигалка, которую водитель предоставить не смог, так как не курит. Это вызвало еще большую агрессию», – рассказал Рузанов.

После этого екатеринбуржец попытался влезть в салон машины, водитель его оттолкнул, закрылся в машине и пытался отъехать, но нападающий бежал за ним, поднимал камни с дороги и кидал в окна.

«Водитель, к счастью, никаких действий не предпринял. Он поступил абсолютно грамотно: попытался уехать, но человек бегал за машиной и швырял камни», – добавил замглавврача.

В итоге для госпитализации пациента пришлось вызвать еще одну бригаду скорой. Ведь у первой оказались разбиты лобовое, боковое и заднее стекла. Медики и водитель не пострадали. У них пока выходной, а потом они выйдут на работу.

«Данную ситуацию можно трактовать как препятствие к оказанию помощи пациенту. Мы рассматриваем возможность подачи заявления с целью судебных разбирательств», — подчеркнул Рузанов.

Как сообщалось ранее, в Саратовской области в посёлке Мирном произошёл конфликт: сожительница пациента набросилась на приехавшую скорую помощь и разбила лобовое стекло автомобиля.

Эксперты Центрального НИИ организации и информатизации здравоохранения Минздрава считают, что после окончания пандемии коронавируса произойдёт отток кадров из отрасли здравоохранения. Отдельные факты отказа от работы в больницах, в которых оказывают помощь пациентам с коронавирусом, уже есть.

По данным Medvestnik.ru, такие выводы содержаться в подготовленном или аналитическом докладе о влиянии коронавируса на ситуацию в российском здравоохранении.

Проблему несоответствия квалификации медработников требованиям к инфекционистам быстро решили в рамках приказа № 198н, но из-за серьёзных профессиональных рисков, врачи вряд ли будут стремиться на должности по этой специальности.

Также многие медучреждения столкнулись с нехваткой младшего медперсонала. По мнению аналитиков, причина в том, что, испытывая финансовые сложности, значительная часть учреждений ранее пошла по пути сокращения численности этой категории работников и их перевода в немедицинский персонал. В первую очередь это коснулось санитарок, которых массово переводили в уборщицы. В нынешних условиях, когда многие пациенты с коронавирусом нуждаются в уходе, речь идет о необходимости иметь не санитарок, а младших медсестер по уходу.

Кроме того, введение выплат за работу с пациентами с коронавирусом для медработников вновь обострило протестные настроения сотрудников, переведенных из санитарок в уборщицы. Это коснулось даже ГКБ № 40 в Коммунарке, куда госпитализируют всех московских пациентов с подозрением на COVID-19 – волонтеров приглашают на должности санитарок.

В сложных финансовых условиях высоки риски снижения заработной платы медицинских работников, ее задержек. Это создает угрозу для достижения целей, установленных еще «майскими» указами президента 2012 года, а также может спровоцировать новый виток сокращения кадров под удобным предлогом временного перепрофилирования учреждений в инфекционные, что приведет к снижению объемов плановой медицинской помощи, приостановке профосмотров и диспансеризации. Необходимо принимать меры для недопущения подобных ситуаций, призывают эксперты ЦНИИОИЗ.

Министр здравоохранения России Михаил Мурашко рассказал о том, что в РФ начали разработку тест-системы для выявления антител в плазме, которую можно будет использовать для лечения больных коронавирусом.

Об этом сообщили «РИА Новости».

«Параллельно разрабатывается еще одна тест-система. Она нацелена на специфический иммунитет. Это один из вариантов иммуноглобулина, который показывает, в том числе, и вируснейтрализацию. Разработка этой тест-системы направлена в первую очередь на то, чтобы тестировать плазму, отобрать ту, которая может использоваться как лекарственный препарат, и она же может использоваться в тестировании человека именно на наличие у него специфического иммунитета, который вирус нейтрализует и блокирует его размножение», – отметил Михаил Мурашко.

Как сообщалось ранее, министр здравоохранения России Михаил Мурашко заявил, что ситуация с обеспечением средствами защиты изменилась в лучшую сторону, а объём производства СИЗ возрастает.

В списке умерших от коронавируса медработников, который пополняют в сети активисты,  числится уже 70 человек – там самые разные врачебные специальности, медсёстры и фельдшеры. Анестезиолог-реаниматолог Сергей Саяпин считает, что большинство медработников молчат, потому что боятся увольнения или преследования Следственного комитета за распространение фейков о коронавирусе. Сергей Саяпин работает в Покровской больнице, коллектив которой первым записал видеообращение о нехватке спецзащиты, писал служебные записки, но не получал ни ответов, ни масок. «Если бы к тому времени мы сами, за свои деньги, не закупили средства защиты, было бы совсем плохо», – рассказал врач.

По данным «Новой газеты», в общей сложности сейчас в больнице имени Боткина, основном инфекционном стационаре Петербурга, занято, по данным межведомственной рабочей группы, 589 коек. То есть только в одном стационаре больше четверти пациентов — медики. Всего в десяти питерских больницах, работающих сегодня как инфекционные, больными с подтвержденным COVID и просто пневмониями заняты 3865 коек. С пациентами, по информации комитета по здравоохранению, работают около шести тысяч медиков. Они все рискуют заразиться каждую минуту.

Говорить о военных условиях, в которых они оказались во время эпидемии, врачи отказываются. То есть говорить-то они готовы, но только анонимно.

— Большинство молчат, — признает анестезиолог-реаниматолог Сергей Саяпин. — Я не знаю, чего они боятся. Увольнения? Извините, но между увольнением и смертью я лично выбираю увольнение. И потом, увольнение — по какой статье?

Многие медики боятся не увольнения. Они уверены: стоит раскрыть рот — к ним придет Следственный комитет с обвинениями в распространении фейков. Сергей Саяпин этого не боится, он намерен сам пойти в прокуратуру и в следствие, чтобы разобрались, как можно было оставить медиков без защиты.

Сергей Саяпин работает в той самой Покровской больнице, где сотрудники первыми открыто объявили об отсутствии средств защиты. Они записали видеообращение и потребовали выделить в больнице «красную зону» для инфицированных пациентов. Чиновники публично комментировали: это обычные пневмонии, для работы с ними медики «обеспечены достаточной защитой».

— Комитет по здравоохранению сообщил нам, что пневмония — не инфекционное заболевание, — говорит доктор Саяпин. — Зонирование в больнице проведено не было. Остальные стационары в такой ситуации закрывали прием. В Покровскую больницу при недостроенных шлюзах, при недоделанном зонировании везли пациентов.

Сегодня по этому поводу в комитете говорят: «Мы руководствуемся Временными методическими версиями Минздрава и действуем в соответствии с ними. А их вышло шесть версий. Описание того, что такое подозрительный на COVID случай, менялось». Иначе говоря, взгляд на врачей как на расходный материал идет «сверху», причем постоянно меняет ракурс — не уследишь.

— В ограниченном количестве у нас были тоненькие одноразовые халаты, одноразовые шапочки, — рассказывает доктор Саяпин. — Перчатки были, но в таком количестве, что их приходилось обрабатывать, чтоб повторно использовать. Это вообще-то запрещено. Больше ничего не было. Очки, респираторы появились, но фактически не были одноразовыми. На подразделение, в котором работают в смену восемь человек, на сутки нам выдали один респиратор.

Коллеги, продолжает Саяпин, писали служебные записки главврачу Марине Бахолдиной, но не получали ни масок, ни даже ответов. После публикации видеообращения появились спонсоры, готовые обеспечить врачей необходимым. Но Покровская больница, утверждает Саяпин, отказалась принимать подарки.

— Тем, кто хотел делать это официально, по договору дарения, главврач говорила: спасибо, у нас все есть. Поэтому мы могли что-то получить только потихонечку, неофициально, за пределами стационара, — говорит он. — Больница опубликовала видео: главврач возле мешков с халатами, шапочками, масками. Это действительно были средства индивидуальной защиты. Но, во-первых, не для инфекционного стационара, а во-вторых, в таком маленьком количестве, что можно об этом не говорить.

Если бы к тому времени мы сами, за свои деньги, не закупили средства защиты, было бы совсем плохо.

Некоторые смогли найти респираторы 3М, некоторые — обычные маски. Кто что смог достать.

Главврач Покровской больницы Марина Бахолдина — невролог по специальности. О ней говорят как об очень хорошем клиницисте и прекрасном руководителе. «Новая» обратилась к ней с просьбой о комментарии, но доктор велела передать вопросы через комитет по здравоохранению. В комитете нас заверили, что переслали ей обращение со списком вопросов. Доктор Бахолдина сообщила, что не получала его.

— Вместо того чтобы задавать вопросы, лучше поддержите медперсонал, — отрезала она по телефону, так и не поняв, что как раз это мы и пытаемся сделать.

Сам Сергей Саяпин, чтобы защитить себя во время манипуляций с больными, по примеру коллег купил маску для подводного плавания. В ней он проводил интубации — самую опасную с точки зрения заражения, объясняет он, манипуляцию.

— Потом стало выясняться, что у таких масок наружный клапан работает только в воде, а на воздухе он подтравливает, — добавляет доктор.

У пациентов были налицо клинические признаки вирусной пневмонии, но результаты тестов на коронавирус либо оказывались отрицательными, либо просто не поступали. И больница продолжала держаться той позиции, что заразиться врачам нечем. Через десять дней после публикации первого видео с просьбой о помощи у доктора Саяпина пропало обоняние, поднялась температура, начался сухой кашель.

— Первая мысль была, как обычно у врачей: пройдет, — рассказывает он. — На третий день стало совсем нехорошо, и я обратился за помощью к коллегам. Сделали КТ и нашли пневмонию.

Выглядело это так, будто доктор заболел той самой незаразной пневмонией, которой заполнялась больница: у него проявилась та же клиническая картина, что у его пациентов, но тесты не подтверждали коронавирус. Первый он сдавал за пять дней до появления симптомов.

— Первый тест нам всем делали еще 8 апреля, но результатов до сих пор нет, — говорит Саяпин. — Второй тест от 14-го числа — COVID-положительный. Третий мне делали 17 апреля уже в Боткинской больнице, но результата тоже до сих пор нет.

В Боткинскую больницу скорая привезла его вечером 17 апреля в состоянии средней тяжести. К этому времени пришли положительные результаты тестов и других медиков Покровской. Саяпин говорит, что заболевших оказалось с десяток человек.

Точное число заболевших медиков в Петербурге комитет по здравоохранению «Новой» назвать не смог. Но Мариинская больница, например, сообщает о пятидесяти заразившихся сотрудниках. Этот стационар долго вообще не принимал больных с пневмониями и ОРВИ, потому что там невозможно обеспечить их изоляцию. Больницу называли самой безопасной в городе. Но куда-то надо было перевезти, например, кардиологических пациентов из Покровской. Перевели — и сразу пошло заражение, с 27 апреля Мариинская работает уже только на коронавирус. Ее «незаразных» пациентов, в свою очередь, распределили по другим больницам.

НИИ травматологии и ортопедии имени Вредена тоже собирались оставить свободным от вируса, туда направляли пациентов с травмами, которых уже не могли принять перепрофилированные стационары. В последних числах апреля заведующий нейроортопедическим отделением Дмитрий Пташников сообщил, что коронавирусом заразились все его подчиненные. «В нашем отделении 32 пациента и 10 пациентов-сотрудников, — сообщил он в видеообращении. — Да, вы не ослышались: все наши сотрудники на сегодняшний день болеют. У девяти из десяти на компьютерной томографии подтверждена пневмония. И еще пневмония у 12 пациентов. Двоих пришлось перевести в связи с сопутствующей тяжелой патологией в специализированные стационары. У меня положительный COVID. К сожалению, никакие средства защиты не сработали, даже самые современные, так как мы закрыты в одном помещении с больными. Внутренних шлюзов нам не организовать, поэтому мы здесь варимся в собственном соку».

Губернатор Петербурга Александр Беглов 28 апреля подписал постановление о единовременных выплатах медикам, «пострадавшим вследствие оказания помощи пациентам с коронавирусной инфекцией, а также членам семей этих медработников». Согласно документу, «в случае заражения медицинского работника коронавирусной инфекцией ему предоставляется единовременная выплата в размере 300 тысяч рублей». Если коронавирус сделает медика инвалидом, тот получит 500 тысяч рублей. В случае его смерти семье выплатят миллион. Это — на бумаге.

Повторим, только в Боткинской больнице лечатся больше полутора сотен петербургских медиков, а подтвержден коронавирус, по данным межведомственной группы, у вдвое меньшего количества. Публично комитет по здравоохранению объявил о смерти двоих врачей, а в неполном и неформальном списке умерших от коронавируса фигурируют трое плюс еще пять медсестер.

Сколько медиков или их семей получат компенсации? Сумма, выделенная на эти цели из городского бюджета, показывает оптимистичный настрой губернатора Петербурга: 30 миллионов рублей.

Как объяснили «Новой» в комитете по здравоохранению, в Петербурге «создана комиссия по анализу летальных исходов от гриппа и тяжелых форм других ОРВИ».

— Каждая смерть, подозрительная на ковид, исследуется этой комиссией, — объяснили в комитете. — Она делает вывод, от чего умер человек, какой диагноз основной. В комиссию входит 11 экспертов — по патанатомии и по инфекционным болезням.

Ключевые слова здесь — «основной диагноз». Понимать это надо так:

если медик был при жизни болен чем-то, кроме коронавируса, то и денег его семья, скорей всего, не получит.

— СМИ сообщили о смерти врача городской станции скорой помощи, — привели пример в комздраве. — Она не ездила на вызовы, а принимала звонки. У нее не было контакта с пациентами.

Видимо, контакт с коллегами, возившими больных в стационары, стоявшими там в очередях из машин по восемь часов, не в счет. Семье этого доктора компенсации не положены.

Еще удивительней ситуация с получением трехсот или пятисот тысяч для переболевших. В аппарате вице-губернатора Петербурга Олега Эргашева, курирующего этот вопрос, «Новой» сообщили: каждый такой случай будет разбираться отдельно по правилам травмы на производстве.

— Чтобы установить выплату, необходимо провести определенное расследование: человек заболел при исполнении трудовых обязанностей или нет, — объяснили в пресс-службе вице-губернатора. — Решать это будет комиссия по несчастному случаю, сформированная главврачом медицинского учреждения. Алгоритм будет таким же, как при несчастном случае на производстве.

Согласно Кодексу об административных правонарушениях, часть 1 статьи 5.27.1, за несчастный случай на производстве отвечает работодатель, в случае с больницей — главврач. За нарушение «трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права» для должностного лица предусмотрен штраф — от двух до пяти тысяч рублей. При повторном нарушении — «от десяти тысяч до двадцати тысяч рублей» или дисквалификация на срок от года до трех. В Уголовном кодексе статья 143 предусматривает наказания за нарушение требований охраны труда, в частности — за допуск сотрудников к работе без средств индивидуальной защиты. Санкции по ней — от штрафа в 400 тысяч рублей, если пострадал один человек, до четырех лет колонии, если подчиненный умер, и до пяти лет с запретом на профессию, если пострадало больше двух сотрудников.

— Официальная позиция главврача Бахолдиной — все медработники, заразившиеся в нашем стационаре, заразились по собственной вине и не от пациентов, — утверждает Сергей Саяпин. — И если я заразился по собственной вине, выплаты мне не положены.

Если комиссия внутри больницы признает, что сотрудник заразился коронавирусом на работе, то по алгоритму, заданному в правительстве Петербурга, отвечать за это должен главврач. Он же — глава комиссии. Иначе говоря, количество и суммы компенсаций заболевшим медикам будут напрямую зависеть от числа главврачей, готовых заплатить штрафы и отсидеть. Захочет ли этого, например, главврач Покровской больницы Марина Бахолдина, которая при всем желании физически не могла обеспечить всех подчиненных необходимой защитой? Или, скажем, главврач Мариинской больницы, которому повезли пациентов из Покровской: он захочет отвечать за болезнь пятидесяти подчиненных?

— Давайте будем априори исходить из того, что у нас руководители все добропорядочные,

— предложили «Новой» в пресс-службе вице-губернатора Эргашева.

В одном из многочисленных обращений к нации президент Путин пообещал медикам, работающим с коронавирусом, стимулирующие доплаты. Он назвал суммы до 80 тысяч рублей в месяц.

— Это вовсе не те суммы, которые врачи получат, — убежден доктор Саяпин. — Есть распоряжение Беглова: считается, сколько часов медик взаимодействовал с коронавирусным пациентом.

В аппарате вице-губернатора Эргашева ссылаются на два постановления городского правительства. Первое, от 17 апреля, предусматривает надбавки только для стационаров, где больные с подтвержденным коронавирусом лечились во второй половине марта. Фактически это только Боткинская больница. Выплаты, как сказано в постановлении, «будут зависеть от объема фактически отработанного времени». Медики, которые работали с «незаразной» пневмонией и «обычным» ОРВИ, доплат за март не получат.

Второе постановление датировано 28 апреля. Оно устанавливает надбавки за период с 1 апреля по 30 июня, и суммы вроде бы соответствуют тем, что называл президент: от 25 до 80 тысяч рублей в зависимости от квалификации и места работы. Но текст документа надо читать очень внимательно: доплаты причитаются только медикам, «непосредственно участвующим в оказании медицинской помощи гражданам, у которых выявлена коронавирусная инфекция COVID-19». И только «на основе количества фактически отработанного времени исходя из расчета месячной нормы рабочих часов на одну занятую ставку». В переводе с чиновничьего на русский это означает: за то время, что медики работали с пациентами, у которых тесты не подтвердили коронавирус, доплат не положено. И в формулах применят понижающий коэффициент «из расчета нормы рабочих часов». Еще короче — доплат в 80 тысяч врачам, судя по всему, не видать даже сейчас, когда их так сильно все благодарят и хвалят.

Днем позже, 29 апреля, губернатор Беглов добавил к этому еще 9 категорий медиков, которые получат доплаты. В список вошли патологоанатомы, судебные медики и лаборанты, проводящие диагностику на вирус, весь персонал первичного звена (поликлиник), работающий с коронавирусом, все сотрудники скорой помощи, не упомянутые в предыдущем документе. Правила начисления остались прежние. В постановлении упомянуто, что по состоянию на 29 апреля уже 838 медиков в Петербурге получили в общей сложности 8 миллионов 544 тысячи 300 рублей. В среднем это по 10 тысяч на человека.

В Ленобласти, как сообщили «Новой» в пресс-службе ее правительства, дополнительно к федеральным надбавкам установлены местные. Врачи-инфекционисты и анестезиологи-реаниматологи получат 200% среднемесячного дохода, врачи стационаров и скорой помощи — 160%, средний медперсонал больниц, ставших инфекционными, и бригад скорой помощи — 100 и 80%, младший медперсонал больниц и скорой помощи — 60 и 40% соответственно. Плюс им положена компенсация транспортных расходов — по 2000 рублей в месяц.

По официальным данным, «на сегодня всего заболело в Ленинградской области 64 медика, из них 27 врачей и 37 медсестер». Сколько заразились на самом деле — неизвестно: в одной только Всеволожской районной больнице, рассказал «Новой» анестезиолог-реаниматолог Александр Иванов, заболели 40 сотрудников. «Это только те, кто брал больничный или обращался с жалобами, у кого выявляли пневмонию, — уточнил доктор.

Александр Иванов знает даже источник заражения в их больнице: «нулевой» пациент поступил к ним из поселка Новосергиевка — из хостела для мигрантов, обитатели которого сейчас лечатся от коронавируса в полевом госпитале, разбитом по соседству специально для них. Заболело почти все общежитие.

— Первый заболевший мигрант умер у нас в приемном покое, — рассказывает доктор Иванов. — Его привезли, когда поняли, что это пневмония, пытались его реанимировать, но было поздно. И заразил он, видимо, всех, кто с ним как-то контактировал. Он лежал в приемном покое несколько часов, а средств защиты у нас не было. То есть были обычные медицинские маски, перчатки, шапочки — и все. Мы понимали, что вспышки не избежать, и спрашивали, что будет дальше.

Нам отвечали: у нас все под контролем, остальное — не ваше дело.

После появления первых пациентов с подтвержденным коронавирусом в 30 километрах от Всеволожска, в больнице поселка имени Морозова, организовали инфекционное отделение. Но работать в нем оказалось некому.

— Открыли реанимацию на три койки и долго не могли найти желающих работать там, — говорит Александр Иванов. — Когда уже пошли больные, отправили туда приказным порядком «добровольцев» — четверых анестезиологов. Они сами купили себе в строительном магазине средства защиты — комбинезоны, маски, очки. И поехали туда. Двое из них заболели пневмониями.

У сорока медиков, заболевших, по словам доктора, во всеволожской больнице, проявились все клинические признаки вирусной пневмонии. У доктора Иванова, как он говорит, это подтверждала и компьютерная томография. У всех взяли тесты в первых числах апреля. И ни у кого, включая Иванова, коронавирус не подтвердился.

— Нам объясняли: погода сырая, пневмония — дело обычное, где-то простудились, — говорит Иванов. — И многие продолжали работать, общались с коллегами, с пациентами. У тех, кто потом оказался в других больницах, тесты оказались положительными.

Сам Александр Иванов, почувствовав себя плохо, тоже еще несколько дней ходил в клинику, потому что «простуда» выкашивала врачей, работать было просто некому.

— Люди заболевали, поэтому график работы у нас был очень плотный, — рассказывает он. — И.о. заведующего каждый день обзванивал врачей и спрашивал, кто может выйти. Я уже чувствовал себя плохо, но согласился выйти, хотя предупредил, что боюсь его подвести. У меня уже температура была субфебрильная. Вышел на работу — а сам по лестнице уже хожу с трудом. А работа динамичная, перемещаться надо быстро. Чувствую, что не смогу больше. Взял больничный.

Уже из дома он вызвал скорую, которая отвезла его в Петербург, в Боткинскую больницу. Только там тест подтвердил, что у него коронавирусная пневмония.

Официальные данные по Ленинградской области за 27 апреля говорили, что там вообще 0 смертей от коронавируса. При этом 27 апреля уже было известно о гибели медсестры Гатчинской ЦРБ, болевшей пневмонией. Гатчинская ЦРБ входит в перечень стационаров, перепрофилированных под прием пневмоний. Почему гибель этой медсестры не попала в статистику — отдельный вопрос. Компенсации для заболевших или для семей умерших в регионе еще не придуманы. «В настоящее время разрабатывается соответствующая мера поддержки», — сообщили в пресс-службе.

В Петербурге 28 апреля прямо напротив здания комздрава на Малой Садовой улице появилась стена памяти погибших медиков. На ней 8 имен, два с фотографиями. Создала ее по собственной инициативе петербурженка Ирина Маслова. Кто-то немедленно вызвал полицию, чтобы пресечь несанкционированное безобразие. Двое полицейских долго стояли, не зная, что с этим делать. Сорвать листочки А4 с именами медиков у них рука не поднялась. Постояли — и уехали.

Министр здравоохранения России Михаил Мурашко заявил, что ситуация с обеспечением средствами защиты изменилась в лучшую сторону, а объём производства СИЗ возрастает.

«Сегодня ситуация со средствами индивидуальной защиты изменилась в лучшую сторону колоссально. Мы видим, что запасы средств индивидуальной защиты уже имеются, но ни в коем случае нельзя руководителям учреждений здравоохранения, органов управления здравоохранением регионов оставлять этот вопрос без внимания», – передаёт слова Мурашко «Regnum».

В то же время президент России Владимир Путин отметил, что новые защитные костюмы поступаю медикам, которые работают в «красной зоне», буквально сразу же после производства. По его словам, в январе в стране выпускали по три тысячи костюмов в сутки, а сейчас эта цифра достигает 100 тысяч, к середине мая производственную мощность планируют увеличить до 150 тысяч защитных костюмов в сутки.

«Готовые комплекты защитных костюмов для врачей, медсестёр, медицинского персонала, для тех, кто работает в самой опасной зоне, так называемой «красной зоне», распределяются буквально с колёс. Даже с учётом принятых мер ощутимого роста собственного производства и крупных импортных закупок дефицит по ряду позиций техники, оборудования, расходных материалов сохраняется», – передают слова Путина «РИА Новости».

Как сообщалось ранее, в начале апреля 55% медработников заявляли, что их медучреждения не обеспечены необходимыми средствами защиты. Такое исследование проводила компания «Медицинские информационные решения» в мобильном приложении «Справочник врача». 42% медработников из четырёх тысяч респондентов отметили, что в их больницах выделили места для пациентов с коронавирусом.

Департамент здравоохранения Москвы заявил, что в ближайшие две-три недели возможен дефицит коек для лечения пациентов с коронавирусом. Поэтому под лечение коронавируса будут перепрофилированы ещё 24 городских стационара, а экстренную помощь будут оказывать в 12 стационарах.

Об этом сообщила пресс-служба Депздрава.

«Оценивая текущую ситуацию, оперативный штаб прогнозирует, что несмотря на включение в работу все большего числа государственных, федеральных и коммерческих клиник, в ближайшие две-три недели возможен дефицит коек в перепрофилированных госпиталях», – сказано в сообщении пресс-службы.

В связи с этим Департамент разработал план действий. Он включает в себя перепрофилирование ещё 24 стационаров для лечения пациентов с подозрением на коронавирус. Таким образом, в общей сложности в больницах Депздрава будет развёрнуто около 21 тысячи коек для пациентов с коронавирусом.

Экстренная помощь будет оказываться в 12 стационарах.

Как сообщалось ранее, больше половины из обнаруженных в России очагов коронавируса – это вспышки в медучреждениях. Об этом заявила глава Роспотребнадзора Анна Попова. Пи этом только у 7% медработников в рамках пилотного исследования были обнаружены антитела к COVID-19. Массовое тестирование на наличие иммунитета к вирусу среди врачей начнётся с 14 апреля.